Народные сказки и эволюция

Все мы хорошо помним эту сказку: давным-давно жила-была девочка, которая отправилась через лес навестить свою бабушку, взяв с собой корзинку с угощениями. Когда она пришла к бабушке, больная старушка лежала в своей кровати. 

Но что-то здесь было не так.

Почему у бабушки были такие большие глаза? И уши? И зубы! К тому времени, когда девочка, наконец, понимает, что перед ней вовсе не ее бабушка, а переодетый волк, становится уже слишком поздно – волк, не медля ни секунды, ее глотает. На этом история Красной Шапочки заканчивается. 

Или не заканчивается? Возможно, в той сказке, которую знаете вы, маленькую девочку спасает проходящий мимо охотник, убивший волка и распоровший ему живот. Или, возможно, в тот момент, когда волк уже был готов проглотить Красную Шапочку, в дом бабушки ворвался ее отец с ружьем и застрелил зверя. Во французской и итальянской устной версии этой сказки девочке даже не понадобилась посторонняя помощь: она воспользовалась своей смекалкой, чтобы спастись от пасти волка. (Интересно то, что именно эта смелая героиня получила новое воплощение в нескольких современных версиях сказки, таких как «В компании волков» (Company of Wolves) Анжелы Картер (Angela Carter), блестящий фильм в духе Хичкока под названием «Леденец» (Hard Candy), снятый режиссером Дэвидом Слейдом (David Slade), и недавно вышедший на экран, голливудский фильм «Красная Шапочка», провалившийся в прокате.)

Как и в случае со многими другими народными сказками, единой «правильной» версии «Красной Шапочки» не существует. Хотя основа сказки остается вполне узнаваемой, множество деталей сюжета и персонажей претерпевают изменения в процессе передачи от одного человека к другому. Этот процесс похож на игру в испорченный телефон, в ходе которой люди, слушая и пересказывая ту или иную историю, пропускают отдельные ее подробности и добавляют свои собственные детали.

В условиях фольклора эта игра ведется не только вертикально или между представителями разных поколений, но и горизонтально или между представителями разный наций и обществ – при этом некоторые сказки, такие как «Красная Шапочка» со временем распространяются по всему миру. Позже эти так называемые международные сказочные типы эволюционируют и приобретают черты, характерные для данной местности («ойкотипы»), приспосабливаясь к различным культурным и экологическим контекстам. Этот процесс аналогичен процессу появления новых видов в процессе биологической эволюции, и именно поэтому, как мне кажется, их можно изучать с применением тех же инструментов, которые мы используем для исследования эволюции.

Основная идея заключается в том, чтобы использовать инструменты биологии, такие как филогенетический анализ, который помогает выявить генетические связи между различными видами, для изучения эволюции народных сказок. Это возможно не только потому, что они подчиняются тем же механизмам эволюции, как и биологические виды (изменчивость, отбор и наследование), но и потому, что проблемы их восстановления сравнимы с проблемами реконструкции биологических видов. Подобно тому, как палеонтологическая летопись несет в себе доказательства существования крохотной доли вымерших древних видов, литературная летопись может содержать редкие текстовые доказательства существования ранних форм народных сказок - редкие, потому что первоначально сказки передавались только в устной форме. Филогенетика может восполнить эти пробелы при помощи информации, касающейся прошлого, которая была сохранения посредством механизмов наследования.

Возьмем, к примеру, долгие дискуссии вокруг отношений между сказкой «Красная Шапочка» и похожими на нее сказками из различных регионов мира. К этой группе относятся восточноазиатские сказки о сестрах, оставшихся дома без родителей, которые слышат стук в дверь. За дверью стоит тигр (леопард или какой-либо другой хищник), переодетый в их бабушку. Несмотря на весьма подозрительную внешность («Бабушка, почему у тебя такие большие глаза?»), они все же впускают его в дом. Ночью они ложатся спать в одной кровати, и тигр съедает самую младшую сестру к ужасу старших, которым удается бежать. 

В другой сказке родом из центральной и южной Африки девочку обманывает великан-людоед, притворившийся ее братом. Когда настоящий брат обо всем узнает, он выслеживает людоеда, убивает его, распарывает его живот и освобождает девочку. Обе эти сказки очень похожи на всем нам знакомую «Красную Шапочку». Однако они также очень похожи на другую международную сказку, носящую название «Волк и семеро козлят», в которой волк притворяется козой, проникает в дом и съедает козлят.

Проанализировав вариации сюжета и персонажей 58 народных сказок с использованием трех методов филогенетического анализа, я пришел к выводу  о том, что африканские сказки имеют гораздо более тесные связи с «Волком и семерыми козлятами», чем с «Красной Шапочкой».  Между тем, восточноазиатские сказки возникли в результате сплавления элементов обеих этих сказок с элементами местного фольклора.

В прошлом исследователи придерживались мнения о том, что восточноазиатские сказки стали источником для западных сказок. Результаты моих исследований полностью перевернули эту теорию, поскольку, по моему мнению, азиатские сказки возникли из некого западного источника, а вовсе не наоборот. Тот подход, который я использовал, обещает помочь нам по-новому взглянуть на источники и взаимоотношения между традициями рассказывания сказок в различных странах мира. Но, как мне кажется, его преимущества заключаются не только в этом.

Народные сказки, в большей степени, чем какие-либо другие жанры, воплощают наши общие фантазии, страхи и опыт. Если мы поймем, какие их элементы остаются неизменными, а какие – меняются в процессе передачи их от поколения к поколению и от одного общества к другому, это может стать уникальным путем к познанию универсальных и переменных аспектов человеческой природы. Как таковые, народные сказки представляют собой довольно многообещающую точку соприкосновения для антропологов, фольклористов, литературоведов, биологов и когнитивных психологов.

Понравилась статья? Поделись!

Добавить комментарий к статье