Задолго до того, как первый секретарь ЦК КПСС Н. Хрущев принял авантюрное решение передать Крым из РСФСР в состав УССР, самостийный гетманский Киев уже претендовал на полуостров. Правда, тогда, в 1918 году, партнером по переговорам на эту тему была кайзеровская Германия, тоже не скрывавшая стремления получить новую колонию на Черном море.
5 октября 1918 года в Киеве начались переговоры о вхождении Крыма в состав Украины. И сегодня в обществе нет-нет да и возникнет "крымский вопрос". Не хочется, чтобы недавняя история нас ничему не научила и не дай-то бог, чтобы трагедии минувшего повторились вновь.
В своих мемуарах, написанных на русском языке, гетман Павло Скоропадский вспоминал по поводу Крыма: "…планы немцев мне не известны, во всяком случае, при известной комбинации немцы не прочь там утвердиться. Турция с татарами тоже протягивает к Крыму руки. Украина же не может жить, не владея Крымом, это будет какое-то туловище без ног. Крым должен принадлежать Украине, на каких условиях, это безразлично, будет ли это полное слияние или широкая автономия, последнее будет зависеть от желания самих крымцев, но нам надо быть вполне обеспеченными от враждебных действий со стороны Крыма. В смысле же экономическом Крым фактически не может существовать без нас. Я решительно настаивал перед немцами о передаче Крыма на каких угодно условиях, конечно, принимая во внимание все экономические, национальные и религиозные интересы народонаселения. Немцы колебались, я настаивал самым решительным образом".
По мнению украинских историков, в отличие от двусмысленной политики Центральной Рады, гетман не скрывал своих намерений. 10 мая 1918 года, через три дня после того, как на заседании Совета Министров Украинской Державы при рассмотрении вопроса о государственных границах особенно обращалось внимание на необходимость присоединения Крыма, Скоропадский писал послу Германского рейха в Киеве барону Филиппу Альфонсу Мумму фон Шварценштайну (Philipp Alfons Freiherr Mumm von Schwarzenstein): "Особое значение для возрождения Украины имеет установление её границ, особенно южной, и, таким образом, овладение Крымом. Присоединение Крыма имело бы то значение для Украинской Державы, что она была бы обеспечена продуктами первой необходимости, как соль, табак, вино и фрукты. Владение Крымом дало бы еще и возможность сберечь на Украине много средств, организуя новые и отстраивая старые курорты. Кроме того, владея южным берегом Крыма, Украина получила бы такие природные порты, как Севастополь и Феодосия. Без Крыма Украина была отрезана от Черного моря, ибо она могла бы распоряжаться только одним портом в Николаеве, так как Одесса давно сильно перегружена. Таким образом, Украина без Крыма стать сильной державой не могла бы, особенно, с экономической стороны. Так неестественно отрезанная от моря Украина должна бы обязательно усиливать стремление к захвату этого морского побережья и, вместе с тем, обострились бы отношения с тем государством, которому было бы передано владение Крымом. Тем более что с этнографической стороны было бы неоправданным существование планируемого татарского государства, ибо татары составляют не более 14 процентов крымского населения".
30 мая к немецкому послу с нотой обратился управляющий министерством иностранных дел Украинской Державы Д. И. Дорошенко, который указывал: "Украинское правительство считает, что присоединение Крыма может состояться на автономных началах, в связи с чем будет разработан соответствующий проект; зная настроение значительного большинства населения Крыма, имея в виду интересы этого населения и его давние связи с Украинским правительством, не имеется сомнений, что воля населения Крыма может быть выражена только за соединение с Украиной".
Современный крымский историк Вячеслав Зарубин справедливо замечает по этому поводу, во-первых, кто опрашивал население Крыма, во-вторых, каким образом могла быть выражена его воля и о каких "давних связях" с новообразованным Украинским правительством могла идти речь?
Кроме того, претензии Украины на полуостров Дорошенко объяснял еще и нежеланием "иметь под рукой какой-нибудь Пьемонт для возрождения единой неделимой России" и невозможностью "оставить неизвестно в чьих руках Севастополь — эту базу для украинского флота и ключ для господства на Черном море".
В это время германское командование задачу управления Крымом и формирование правительства возложило на литовского татарина (впрочем, не знавшего татарского языка) Матвея Александровича Сулькевича, поскольку Рейху, как отмечает Вячеслав Зарубин, "было выгодно существование двух параллельных полумарионеточных режимов — Скоропадского и Сулькевича, — что обеспечивало беспрепятственную выкачку продовольствия и имущества, как с Украины, так и из Крыма. Из Берлина в адрес Крыма, дабы держать его в узде, постоянно доносились угрозы включения в состав Украины. А кабинет Скоропадского до начала сентября не вступал ни в какие официальные контакты с Крымом, игнорируя его фактическую государственность и продолжая претендовать на территорию полуострова". Крымское дворянство косо смотрело на предателя интересов России Сулькевича, сидящего на германских штыках, за его протатарские симпатии.
В 20-х числах июня украинские военнослужащие захватили часть Арабатской стрелки (на 40 верст к югу от Геническа) с 9 деревнями, 2 хуторами и 4 соляными промыслами. В городе Перекоп возникли две городских управы, причем украинская распорядилась выращенное местными крестьянами зерно после обмолота продать на Украине, а не в Крыму. Вскоре начались перестрелки между пограничниками обеих сторон. Защиту друг от друга искали у немцев. После ввода запрета на ввоз хлеба в Крым, на полуострове были вынуждены ввести карточную систему (в Симферополе один фунт в день на человека). Севастополь вообще временами оказывался на грани голода.
Министр внутренних дел правительства Скоропадского И. А. Кистяковский заявил: "Мы заставим Крым присоединиться к Украине. Для этой цели и служит таможенная война. Мы примем еще целый ряд мер, чтобы сделать вас более покорными. А если вы потом будете агитировать в духе российской ориентации, то мы вас будем вешать". Находившийся в тот период в Киеве украинский кадет Н. М. Могилянский: "Немцы постоянно и намеренно путали карты при переговорах Украины с Крымом, чтобы и здесь как-нибудь невзначай не было достигнуто какого-нибудь соглашения. Divide et impera (разделяй и властвуй) было их лозунгом. А русские Украины и Крыма, серьезно вообразив себя двумя государствами, вели таможенную войну между собой, будто кому-то было полезно, чтобы в Крыму гнили продукты, когда в Киеве на них стояли безумные цены. Позорная страница!".
В воздухе витала идея самостоятельности Крыма. Краевое правительство признавало целесообразность сохранения законоположений Российского государства, изданных до большевистского переворота, с оговоркой об их пересмотре в случае надобности. Предполагалось провести выборы в органы местного самоуправления, но они откладывались на неопределенный срок. Вводилось гражданство Крыма и ставилась задача создания собственных вооруженных сил. Государственным гербом Крыма становился по Декларации герб Таврической губернии (византийский орел с золотым осьмиконечным крестом на щите), флагом — голубое полотнище с гербом в верхнем углу древка (что, кстати, для крымских татар выглядело противоестественно: национальное голубое знамя ("кок-байрак") как фон ненавистного им двуглавого орла, символа угнетения). Столицей объявлялся Симферополь. В ранг государственного языка был возведен русский, но с правом пользования на официальном уровне татарским и немецким. Вся полнота власти, в какой мере о ней вообще можно было вести речь в условиях оккупации, сосредоточивалась Краевым правительством. Это могло привести и к введению прямой диктатуры.
Восстанавливалось право частной собственности с возвращением (или возмещением) конфискованного в дни большевистского правления. Вводилась свобода торговли (без права вывоза сельхозпродуктов, в первую очередь хлеба), но делался акцент на усиление борьбы со спекуляцией. В целях повышения результативности этой борьбы легализовалась торговля спиртным, запрещенная еще в марте 1917 года. Говорилось о развитии сети шоссейных и железных дорог, а также курортного дела, что в условиях военного времени было заведомо нереальным. Планировался выпуск собственных денежных знаков.
Германия от официального признания созданного по ее инициативе правительства воздержалась. Германские дипломаты были не против передачи полуострова в состав Украинской Державы без всяких условий. "2-3 июля в Спа состоялась имперская конференция под председательством кайзера, где среди прочего рассматривалась и проблема Крыма, — пишет историк-крымчанин В. Зарубин. — Людендорф, накануне вновь подтвердил свою позицию по поводу создания немецкого колониального государства, заявив, что Крым к Украине не относится, и поэтому Украина не имеет оснований возражать против плана концентрации немецких колонистов на полуострове.
На конференции Людендорф констатируя, что жизнеспособность украинского государства находится под вопросом, отстаивал идею сохранения полуострова в виде отдельной территории под немецким контролем. Участники конференции признали: правительство Сулькевича наилучшим образом служит Германии, германскому командованию рекомендовалось считать его местной администрацией де-факто и стремиться к тому, чтобы крымскотатарское национальное движение не усиливалось сверх меры. По рекомендации Людендорфа было решено предпринять усилия по привлечению на военную службу добровольцев из числа колонистов". Осуществлению этих планов помешала военная катастрофа кайзеровского рейха.
В сентябре наметились очень слабые положительные сдвиги в отношениях с Украиной. Прекратилось ожесточенное таможенное противостояние, вновь заработала телеграфная связь, возобновила работу почта. Правда, таможня под Мелитополем сохранилась. Германская сторона, предпринявшая ряд усилий, для прекращения экономической блокады полуострова со стороны Украины, настоятельно требовала создание союза Крыма с Украинской Державой.
26 сентября 1918 г. возглавляемая А. М. Ахматовичем крымская делегация направилась в Киев. Линия поведения делегации была санкционирована Сулькевичем и Краевым правительством. Представительной украинской делегацией руководил Ф. А. Лизогуб. От германского командования присутствовал принц Генрих Рейс (убыл в отпуск после заседания 12 октября). Это свидетельствовало о высокой степени серьезности отношения сторон к переговорам, начавшимся 5 октября.
"Они шли с большим напряжением, — отмечает Вячеслав Зарубин, — продемонстрировав два противостоящих направления. Если Симферополь предлагал начать работу с обсуждения экономических вопросов, то Киев настаивал на приоритете вопросов политических, подразумевая под последними присоединение Крыма к Украине с последствиями. Украинская делегация представила Главные основания соединения Крыма с Украиной из 19 пунктов. Суть их сводилась к следующему: "Крым соединяется с Украиной на правах автономного края под единой Верховной властью Его Светлости Пана Гетмана"; международные отношения, управление армией и флотом, законодательство, финансы находятся в ведении Украины (правда, Крым мог иметь собственные вооруженные силы); сферы местного самоуправления, торговли, промышленности и земледелия, народного просвещения, религиозная, национальная, здравоохранения, путей сообщения (кроме железных дорог), определение государственного языка подлежат ведению Крыма и на них "не распространяются общие законы Украинской Державы"; при гетмане состоит статс-секретарь по крымским делам, который назначается гетманом из числа трех кандидатов, предложенных Крымским правительством".
Несмотря на широкую автономию, которую Киев предложил тогда Симферополю, крымская делегация расценила Основания не как "проект соединения", а как "проект порабощения" и в своем отчете подчеркнула, что это повлекло бы "за собой такое изменение в политическом положении Крыма и такой ущерб его материальным интересам, что осуществить подобное изменение без ясно выраженной воли Крымского народа Делегация не считала себя правомочной".
Крым выдвинул контрпредложение об установлении с Украинской Державой федеративного союза и предложил заключить двусторонний договор. Делегация Украины проигнорировала этот документ и 10 октября прервала переговоры. Последнее совещание представителей (без Лизогуба) состоялось 12 октября, затем был заключен ряд частных соглашений. Немного погодя оба правительства пали.
Хотя переговоры и не привели к компромиссу, положительный эффект имел сам факт дипломатического контакта. Крымская делегация зафиксировала, что она "считает необходимым обратить внимание на то обстоятельство, что при переговорах ее с Делегацией Украинского Правительства с полной определенностью выяснилось… Украина отнюдь не рассматривает Крым как свою принадлежность, а, напротив, считается с фактически существующим положением, в силу которого Крым является отдельным, независимым от Украины самостоятельным краем".
Любопытна платформа крымских земцев (за ними в первую голову стояла кадетская организация), которые, исходя как из экономических, так и из политических соображений, в письме премьеру Украины высказались за соединение Крыма с Украиной, поскольку "только объединенный с Украиной Крым может снова стать частью нашей возродившейся родины" (России). При этом подписавшие соответствующий меморандум оговаривали: "…Простое включение Крыма наравне с другими частями Украины в Украинское государство не соответствовало бы желаниям большинства населения. (…) Такое присоединение принесло бы ущерб самому украинскому государству; в состав его вошло бы население явно ему враждебное, ибо ни русские, ни немцы, ни татары украинцами быть не желают. Напротив, автономия Крыма — это путь к умиротворению внутренней вражды. На этом пути примирятся как крымские сепаратисты, так и те, кто живёт надеждой на воссоздание великой России".
Однако появились другие обстоятельства — и кадеты кардинально меняют позицию. В. А. Оболенский пояснял на совещании земских деятелей в октябре: "Некоторое время тому назад, когда велись переговоры с Украиной, было созвано совещание земских управ и городских голов краевого земства, которое выработало докладную записку к украинскому правительству. По нашему мнению, объединение России должно было идти через Украину, поэтому мы тогда решились на присоединение Крыма к Украине при условии сохранения за Крымом автономии. Но теперь политическая ситуация изменилась. Теперь, когда грядет всеобщий мир, нам нечего соединиться сепаратно с отдельной частью быв. России, в особенности с такой, которая стоит против объединения России".
Автор Игорь Буккер
Источник:
Военное обозрение
